Есть большая тема покаяния народа, а есть частные истории. Меня они интересуют больше. Я хочу через них показать, что тема репрессий до сих пор не отболела, она актуальна. Как ставить сегодня про 37-й? Мне кажется, что сейчас главное – вскрыть старые раны, травмы; мы либо эти проблемы откладываем, либо решаем. И сейчас еще есть возможность к ним обратиться. И дело даже не в том, что уходят живые свидетели эпохи. У нас очень короткая память. Мы выучены не помнить. Ни в коем случае нельзя было говорить, что родственники у тебя либо НКВДшники, либо репрессированные. Это замалчивается, начиная с семьи. Наш второй драматург Алина Шклярская нашла женщину, у которой сохранились дневниковые записи о репрессиях. Она передала эти материалы нам – хотите читайте, я читать не буду. Она не хочет этого знать. И многие из нас не хотят этого знать. А это же потом все аукнется в личных отношениях, везде. Это зло проявляется, оно сидит в нас. У каждого из нас есть травма оттуда – из 37-го. И это очень конкретные истории. И мне кажется, что как раз спектакль решает вот эти частности. Как возможность что-то важное понять, принять, простить.

Доступ к архивам документов о репрессиях не открыт полностью. Создатели спектакля «Чук и Гек» по мере сил пытаются разобраться с этой неизжитостью исторического кошмара в каждом из нас, с задавленной болью и/или виной наших многих и многих предков. Как жить с устрашающей правдой о своем деде? Как не бояться говорить об этом? Где найти силы простить? Михаил Патласов не ищет себя на поле готовых драматургических текстов. Его режиссерские наклонности – документальный театр, где все про сегодня и про нас, где звучит прямая речь человека из мира реального, а не выдуманного.