Наше обращение к Пуччини продиктовано потребностью прикоснуться к творчеству великого композитора, так высоко воспевшего человеческую чистоту, благородство и верность. Оперы Пуччини принадлежат к числу наиболее репертуарных. По степени популярности они соперничают с шедеврами Россини и Верди, Бизе и Чайковского.
Очарование итальянской мелодии, ритм итальянского языка, изысканные гармонии представляют собой прекрасную школу для молодой оперной труппы.
Большой удачей и счастьем для нашего театра можно считать совместную работу с выдающимся режиссером современности, тонким знатоком и мастером оперного искусства Юрием Александровым.
Прекрасный музыкант и дирижер Роберт Лайалл, виртуозно владеющий тонкостями «веристских» опер, создал глубокие лирико-психологические музыкальные образы.
Надеюсь, никого не оставит равнодушным изысканная сценография и костюмы Вячеслава Окунева.
Почти сто лет оперы Дж.Пуччини восхищают благодарных почитателей его таланта. Сияние искусства великого итальянца не поблекло и поныне, а его Чио-Чио-сан – вечна.


Для меня опера Пуччини подобна извержению вулкана. Так блестяще композитором «выписаны» странности непонимания двух культур: японской и американской. И все же микромир личности в «Мадам Баттерфляй» выше национальных признаков. Мой спектакль – это не только трагедия Чио-Чио-сан – пятнадцатилетней, проданной в жены девушки. Это трагедия двоих – Баттерфляй и Пинкертона. Но если женщина понимает «любовь» как веру, как взращенную ею преданность, то мужчина, изменяя своему чувству, долгу, идее, фактически предает себя. От личности остается лишь человеческая оболочка. Для меня драма убившего себя в себе Пинкертона куда страшнее смерти чистой, освященной верой Баттерфляй. Подтверждение своим мыслям я слышу в музыке Пуччини