Если вы откроете Google и наберете в нем слово «троянцы», то первое, что выпадает, – вирус «Троян». Гораздо дальше, где-то на 100-м месте, появляются упоминания о мифе, Древней Греции, поэме «Энеида», еще дальше – об опере Берлиоза. Я часто так делаю: перед новой работой набираю ключевые слова в поисковике. Спектр значений, который подсказывает интернет, иногда дает неожиданные выходы на тему. Для меня опера «Троянцы» важна еще темой войны. Идея войны сродни вирусу, заражающему сознание целых народов.
Враждебное начало проникает в чужое общество и начинает разрушать его изнутри. Символ этого начала – троянский конь: огромная зеркальная конструкция водружена на яйцеобразное основание – это своеобразное яйцо-мозг, аналог компьютера. Вирус разрушает память компьютера – а троянский конь разрушает память народа и уничтожает все вокруг.

Карлуш Падрисса, интервью газете «Ведомости»

Может показаться, что живущий по законам самоценной в своей зрелищности инсталляции сценический текст «Троянцев» существует автономно от звуковых событий партитуры и сюжетных перипетий либретто. На самом деле, оперный первоисточник и спектакль, конечно, связаны друг с другом, просто логика их взаимодействия не прямая, а ассоциативная. Галльская мегаломания Берлиоза рождает поток сознания постановщиков, провоцирует их на фантазийный трип, уводящий «Троянцев» из сферы быта во внебытовое. «La Fura dels Baus» умело избавляет оперное произведение от диктата сюжета, а оперных певцов – от оков психологизма и характера. Каталонцы не связывают вокалистов по рукам и ногам подробными мотивировками, предоставляя им полную свободу самовыражения для высвобождения музыкальной эмоции.

газета «Коммерсант»