Театральная компания ЗМ

Пресса

3 ноября 2013

Доктор Штокман, или Заратустра в вязаной кофте

Марина Тимашева | Радио «Голос России»

В начале декабря на торжественной церемонии премию Станиславского за "лучшую мужскую роль" получит Сергей Курышев. Незадолго до того, как это стало известно, фестиваль "Золотая Маска" провел масштабные гастроли Малого драматического театра Санкт-Петербурга и показал Москве его последнюю премьеру - спектакль "Враг народа" по пьесе норвежского драматурга Генрика Ибсена, главную роль в котором как раз исполняет Сергей Курышев.

Сценическая история пьесы в России началась в 1900 году. В Московском художественном театре она шла под названием "Доктор Штокман", и самого доктора играл Константин Сергеевич Станиславский. Позже он писал: "Образ доктора Штокмана стал популярным как в Москве, так и… в Петербурге. На это были свои причины. В то тревожное политическое время - до первой революции - было сильно в обществе чувство протеста. Ждали героя, который мог бы смело и прямо сказать в глаза правительству жестокую правду. Нужна была революционная пьеса - и "Штокмана" превратили в таковую. Демонстрации, которые вызывались спектаклем, явились для нас неожиданными. Для нас Штокман не был ни политиком, ни митинговым оратором, а лишь идейным, честным и правдивым человеком, другом своей родины и народа, таким, каким должен быть каждый истинный и честный гражданин страны. Таким образом, для зрителя спектакль явился общественно-политическим, для меня же "Штокман" был из серии пьес и постановок, идущих по линии интуиции и чувства".

Итак, ученый, доктор Штокман обнаружил, что вода, ради которой люди приезжают на курорт, вредна, а не полезна для их здоровья. Этой новостью он спешит поделиться с общественностью - коммерсантом Хилем (Сергей Козырев), владельцем типографии Аслаксеном (Александр Завьялов) и редактором "Народного вестника" Ховстадом (Игорь Черневич). Общественность - по разным политическим причинам - сперва пылко его поддерживает, а затем, осознав, что заботу об общественном благе придется оплатить из своего кармана (водолечебница кормит весь город), от него отступается.

Пару лет назад эту подзабытую пьесу показал на Авиньонском театральном фестивале немецкий режиссер Томас Остермайер. Он перенес действие в современность, а дискуссию - в зрительный зал. Лев Додин ничего никуда не переносил, однако текст звучит современно. Режиссер пренебрегает модными постановочными ухищрениями, компьютерными технологиями, музыкальными и пластическими интермедиями, визуальными эффектами. Его сила - хорошая литература, действенный анализ текста, актерский ансамбль.

На сцене выстроена большая веранда, она соразмерна всем действующим лицам, кроме доктора Штокмана (для него она мала). Все мужчины носят строгие темные костюмы и шляпы, но он одет в белую домашнюю кофту, а к финалу переодевается в серую, плотной вязки, похожую на кольчугу. Таким мы его и запомним: рыцарем в вязаной кофте.

Вслушиваясь в монологи доктора Штокмана, в его диспуты с братом-мэром (Сергей Власов) и представителями "прогрессивной общественности", зрители отождествляют себя с героем и думают, как поступили бы на его месте: обнародовав правдивую информацию, разоришь город и собственную семью; промолчав, нарушишь клятву Гиппократа и станешь соучастником преступления. Первое решение предполагает в человеке абсолютную бескомпромиссность и исключительное упорство в защите своих убеждений. Оно обрекает нашего героя на полное одиночество.

Между тем Сергей Курышев нисколько не похож на сильную героическую личность. Он - высокий, крупный, физически мощный актер, но его доктор сутулится, потешно, по-птичьи тянет вперед шею, теребит полы длинной вязаной кофты, поправляет сползающую шапочку, нелепо размахивает руками и производит впечатление человека, вечно во всем сомневающегося, застенчивого, деликатного, даже робкого. Большую часть действия он произносит монологи в зал, как будто обращается к зрителям, но на самом деле он полностью погружен в себя, как бы думает вслух. А зрители почти физически ощущают пульсацию мысли, то, как трудно она рождается и как тяжелы для самого Штокмана сделанные им выводы. Движение мысли, пропущенной через актера, создает поле высочайшего интеллектуального и эмоционального напряжения.

Когда Курышев, следуя тексту Ибсена, произносит: "Глупцы составляют большинство на всем земном шаре", - в зале раздаются аплодисменты. Я спросила у Льва Додина, не смущает ли его такая реакция:

"Приятно, что люди соглашаются с тем, что много глупых. Если бы они еще при этом понимали, что сами могут относиться не только к числу умных, было бы совсем замечательно. Вопрос в том, кто почему хлопает. Один радуется тому, что о нем сказали правду, другой - тому, что правду сказали о соседе. Это, конечно, не лучший вариант. Если же человек сознает, что он не Спиноза, значит, все нормально. Да и Спиноза был не абсолютной истиной, не абсолютной величиной".

Всеми преданный, заклейменный врагом народа, оставленный без средств к существованию, оклеветанный, доктор Штокман к финалу сделает еще одно открытие: самый сильный человек на свете - это тот, кто "больше всех одинок… нет! Тот, кто одинок абсолютно!".

Доктора Штокмана со времен Станиславского воспринимают как благородного энтузиаста. Влекомые этой инерцией, постановщики и рецензенты не видят иных мотивов в самоопределении героя. Хотя, казалось бы, в свете исторического опыта ХХ века их невозможно не замечать.

"Опаснейшие среди нас враги истины и свободы - это сплоченное большинство… Большинство никогда не бывает право... Я думаю, все согласятся, что глупые люди составляют страшное, подавляющее большинство на всем земном шаре. Но разве это правильно, черт возьми, чтобы глупые управляли умными? Никогда в жизни!.. Правы я и немногие другие единицы… Эти люди стоят как бы на аванпостах человечества… Меньшинство всегда право".

Высказывания Штокмана прямо перекликаются с рассуждениями Ницше о сверхчеловеке. Конечно, ни Ибсен, ни Станиславский не знали, кто станет самым последовательным и решительным адептом этой теории, какими методами ее будут утверждать, на рубеже XIX-XX веков слова Штокмана "да будет опустошена вся эта страна, да сгинет весь этот народ!" можно было воспринимать как полемическое преувеличение. Мода на одинокого героя, принимающего красивые позы на сером фоне глупого большинства, казалась революционной, она захватила разные страны, политические партии (бланкистов или эсеров) и целые направления в искусстве. Однако никто не мешает нам сто лет спустя оценить это мировоззрение по достоинству, ведь оно никуда не делось, и до сих пор весьма популярны рассуждения о том, что настоящих людей всего несколько процентов, а все остальные - неполноценные глупцы.



Пока доктор Штокман решает конкретную задачу в рамках своей профессии, он благороден и убедителен, но в порыве эмоционального обобщения быстро превращается в такого же вредного демагога, как те, кто его травит. Так думаю я, но Лев Додин со мной решительно не согласен:

"Нет, мне так не кажется. Он реально проходит некий путь обнаружения некоторых закономерностей. Попытка действия или противодействия наталкивает на размышления, на открытия. Ведь доктор Штокман не проповедует, он размышляет. По сути, мы делаем зрителя свидетелем развития мысли, приключения мысли, если можно так сказать. Это очень важно, потому что если бы он проповедовал, навязывал то, что он знает, в чем он уверен, он был бы похож на политика.

Политик - это такой человек, который всегда знает, как надо, и может это пропагандировать. А Штокман оказывается человеком, который не знает, как правильно, и все больше и больше обнаруживает, что его представления о жизни были неким общим местом, а в реальности все намного сложнее, страшнее. Но ему хватает мужества подняться в горние высоты этой сложности.

А что из этого следует? Смелость мысли приводит к бескрайнему одиночеству. Человек с более насыщенной внутренней жизнью более одинок. Но чем более он ощущает себя одиноким, тем более стремится это одиночество преодолеть. Штокман - тот, кто делает историю своей мыслью, пусть даже не сознавая этого. То, что Сергей Курышев становится рупором этого, - так сложилась судьба. Он вырос в очень большого артиста и, мне кажется, в очень большую личность, удивительно сохраняющую себя, что очень трудно, если говорить серьезно".







оригинальный адрес статьи