Пресса

Штык в финале

Главное на московских гастролях, с которых традиционно начинается «Золотая маска», — вечер одноактных балетов на сцене Большого театра: покажут Concerto DSCH Алексея Ратманского и «Весну священную» Саши Вальц.


Марш энтузиастов

Concerto DSCH — продолжение работы Ратманского над музыкой Шостаковича. Вернув на сцену его балеты «Светлый ручей» и «Болт», хореограф взялся за Второй концерт для фортепиано с оркестром. Премьера прошла пять лет назад в New York City Ballet, после этого балет был перенесен в «Ла Скала» и Мариинский театр. DSCH — музыкальная подпись композитора. В этой криптограмме мотив из четырех нот, совпадающий в немецкой нотации с его инициалами. Второй концерт еще называют «оттепельным». Сочиненный в 1957 году ко дню рождения сына Максима, концерт полон энтузиазма, бодрости и искренности послевоенного поколения.

На сцене — комсомолка в легком платьице и два ее партнера в рабочих комбинезонах, они напоминают героев соцреалистических кинокомедий, вроде «Девчат» или «Неподдающихся». Семь пар в кордебалете предстают в неизменном марше, в кувырках и сплоченном ликовании. Но, как всегда у Ратманского, в тексте зашифрованы изящные шутки — например, образы эпохи, вроде девушки-голубя, несущей мир, или силуэта скульптуры Мухиной «Рабочий и колхозница», который то и дело чудится в балетных позах. Впрочем, танцевальная лексика Ратманского настолько плотная и насыщенная, что спектакль можно воспринимать и без всяких дополнительных ассоциаций, о чем свидетельствует его успех в Милане и Нью-Йорке.


Новая весна

Немецкий хореограф Саша Вальц, прежде осваивавшая музейные и уличные пространства, теперь оказалась в стенах классического императорского балета. И в год столетия великой партитуры Стравинского рискнула представить собственную версию «Весны священной» с танцовщиками Мариинского театра. Понятно, что ее работу неизбежно сравнивали и с оригиналом, и с определившими свою эпоху постановками «Весны священной» Мориса Бежара или Пины Бауш.

Спектакли Вальц так или иначе связаны между собой, объединены в циклы или продолжают друг друга — вот и этот балет перекликается с ее концепцией «бесконечного тела» (в спектаклях Вальц появлялись, например, причудливые персонажи с женским торсом и мужским низом, которых изображали двое танцовщиков, или многорукие существа, созданные сразу несколькими артистами). Эта «Весна священная» далека от обрядовых действ, но так или иначе ставит вопрос о сакральном. В Германии балет идет под названием Sacre. Его декорации хочется назвать постапокалиптическими. По сцене рассыпан шлак, танцовщики перепрыгивают через него, поднимая пыль; похоже на пепел, оставшийся от костра. В одном из эпизодов (под названием «лава») коллективные фигуры напоминают движения вулканической магмы. Художник по костюмам Бернд Скодзиг одел исполнительниц в длинные платья авангардного покроя с разрезом от бедра, как будто специально придуманным, чтобы сделать повторяющуюся в балете позу распятия более женственной. Избранницу здесь находят, прислушиваясь к животу девушек — в одном из них теплится жизнь. В Москве эту партию станцует Екатерина Кондаурова; смерть ее героини в спектакле Вальц монументальна — в финале Избранницу пронзает гигантский позолоченный штык. Масла в огонь подольет Валерий Гергиев за дирижерским пультом, известный своим страстным исполнением этой партитуры.