Пресса

Весна Дон Кихота

Прославленная петербургская компания приезжает в столицу каждый год — стараниями театрального фестиваля «Золотая маска». В рамках проекта «Премьеры Мариинского театра в Москве» москвичи увидят музыкальные премьеры прошедшего сезона. 25 января на сцене Большого пройдут два маленьких балета, а 26 января — большая опера.

Название балета Concerto DSCH лишь на первый взгляд кажется ребусом. На самом деле это указание на автора музыки Дмитрия Шостаковича, который любил подписывать партитуры четырьмя латинскими буквами. DSCH — инициалы Шостаковича и одновременно ноты, записанные в немецкой транскрипции. Балет на музыку гения XX века сочинил Алексей Ратманский, бывший глава балета Большого театра, ныне — хореограф-резидент Американского театра балета, очень востребованный в мире автор.

Ратманский взял Второй фортепианный концерт Шостаковича, изумительно веселое, сияющее радостью сочинение 1957 года. Композитор написал музыку на 19-летие сына. Понятно, что и танец Ратманского полон энергии. В бессюжетном балете не рассказана конкретная история, это срез эмоций некой молодежной компании, отдыхающей и флиртующей где-то на природе со всем оптимизмом молодости. Классический танец Ратманский использует весьма изобретательно, насыщая балетные па спортивным энтузиазмом и неожиданной, угловато-подростковой лирикой. Толика иронии, беззлобно пародирующей эстетику «совка», приправляет спектакль изысканной горчинкой.

Весна священная

«Весна священная» поставлена в Мариинке к столетию со дня премьеры самого знаменитого балета Игоря Стравинского. Грандиозный театральный скандал, случившийся в 1913 году в Париже, вошел в учебники как образец столкновения передовой музыки и хореографии со вкусами европейской консервативной публики. С тех пор утекло много воды, к музыке все привыкли (и считают ее гениальной), а ключевую идею «Весны» — принесение ритуальной жертвы древними славянами-язычниками — современные хореографы транспонируют в нечто актуальное, социально-урбанистическое, наполненное острыми проблемами. «Продвинутый» немецкий хореограф Саша Вальц в подобном ключе поставила «Весну священную» в Петербурге.

Здесь никто не танцует на пуантах и не делает изящных балетных па. Здесь корячатся и отчаянно прыгают, бесятся и агрессивно падают, дергаются и гнутся, растаптывая босыми ногами кучу черного песка на сцене. Есть жертва — девушка с безумными глазами, в ярко-лиловом платье. Есть толпа, исполненная тяги к насилию, слепо следующая стадным инстинктам. Одиночка изначально обречена. Но взаимодействие личности и массы, поминутно изменчивое, яростное, до конца держит публику в напряжении. Как и Валерий Гергиев, который обещал в этот вечер встать за дирижерский пульт.

Дон Кихот

Сочиняя в начале XX века оперу «Дон Кихот», французский композитор Жюль Массне назвал свой опус «героической комедией». Точно такой же спектакль придумал греческий режиссер Янис Коккос, дотошно следующий авторскому либретто. Оно лишь отдаленно напоминает роман Сервантеса. В опере, конечно, есть Дон Кихот и Санчо Панса, ветряные мельницы и Дульсинея, но акцент сделан не на скитаниях Рыцаря Печального образа, а на его поклонении Прекрасной даме, причем в борьбе с ордой других поклонников. История приобретает привкус мелодрамы. Впрочем, именно за это оперу и любят. Режиссер Коккос тем не менее визуально подчеркнул литературный первоисточник: в его спектакле действие длится буквально на страницах огромной, лежащей на сцене раскрытой книги. Финал трагический: странствующий идальго (его поет знаменитый итальянский бас Ферлуччо Фурланетто) умирает в лесу на руках верного оруженосца, познав тщетность любви к ветреной красотке. Но до этого на сцене будут лошадка и ослик, хоть и металлические, но как бы живые, двигающиеся. Будет театр теней, фехтование на шпагах, компьютерные эффекты и дизайнерские платья. И то пронзительное настроение потери, которое охватывает при мысли, что вот был на Земле, несмотря ни на что, мечтатель и хороший человек, а теперь нет его. И как жить дальше, непонятно.