Пресса

Уэйн Макгрегор: «Я ищу ту виртуозность, что не связана с пируэтами»

19 и 20 февраля усилиями организаторов фестиваля «Золотая маска» и перекрестного Года России и Великобритании в Москве покажут «Атомос», новый балет британского авангардиста Уэйна Макгрегора. Десять танцовщиков из труппы Random Dance будут исследовать молекулярные тайны на сцене Театра Моссовета. О том, почему балетной публике придется надеть 3D-очки, Макгрегор рассказал корреспонденту «Известий» Ярославу Тимофееву.

— В чем главная идея «Атомос»?

— Я беру один знаменитый фильм из 1980-х и «атомизирую» его: режу на мелкие кусочки и использую для создания нового произведения искусства. Так что идея «Атомос» в том, как далеко мы можем пойти в расщеплении целого и как, взорвав исходный объект, мы можем начать создавать что-то свое изнутри него.

— Ваш балет бессюжетный?

— Вообще-то танец — это всегда некое повествование, поскольку наш мозг неизбежно трудится, пытается обнаружить знакомые модели, интерпретировать их и в конечном счете найти смысл. Так что абсолютная абстракция в сфере современного танца едва ли существует. Четкого сюжета в «Атомос», конечно, нет, но какие-то взаимоотношения между танцовщиками, цветами, вещами существуют, так что смыслы неизбежно возникают. Я создал поток, в который вы включаетесь и, двигаясь в нем, рождаете свои идеи. Публика действует как часть моего замысла.

— Современный танец чаще тяготеет к малым формам, но вы ставите и полнометражные композиции.


— У меня с этим нет проблем. Форма — вопрос того, как вам удается держать внимание. Если вы показываете людям нечто физиологическое, инстинктивное, они будут смотреть не отрываясь. А мои работы как раз очень физиологичны. Вы видите тела, выполняющие множество непривычных движений. Я ищу новое ощущение виртуозности, которая никак не связана с пируэтами и прочими балетными приемами. Это первый способ удержать внимание.

Второй — музыка: композиция, сочиненная группой A Winged Victory for the Sullen («Крылатая победа для угрюмых», тандем американских композиторов Адама Уилтси и Дастина О'Хэллорена. — «Известия»), позволяет погрузиться в совершенно иной мир на все 70 минут, что длится балет. Действуют и визуальные средства: у нас зрители надевают 3D-очки, и в середине балета есть сцена, где вам одновременно показывают живой балет и 3D-видео — весьма необычный опыт для мозга.

— В России мощная традиция классического балета. Какой реакции на «Атомос» вы ожидаете от русских?

— Могу только догадываться, как будет воспринят авангардный «Атомос», потому что «Хрома» был классическим балетом. Но ведь русская аудитория открыта новому и любопытна. И вообще я не думаю, что классический балет — нечто абсолютно застывшее.

Он совсем не такой, каким был 100 лет назад, он тоже живет и меняется. Конечно, часть публики хочет смотреть только «Лебединое озеро», «Спящую красавицу» и «Пламя Парижа». Но многие готовы постигать новое. Они понимают, что и классический балет, и современный танец — это современное искусство, которое создается современными людьми.

— Что вы будете ставить в Большом в 2015 году?

— Пока не могу сказать, это секрет. Зато расскажу, что сейчас в Санкт-Петербурге я ставлю «Инфру», которую сочинил со сценографом Джулианом Опи. 24 февраля в Мариинском театре будет премьера. А в Большом, как вы знаете, идет моя «Хрома», и идет отлично, танцовщики там потрясающие.

— Вы вернетесь к планам поставить «Весну священную» в ГАБТе?

— У нас много других совместных проектов, и я счастлив двигаться вперед в их обсуждении.

— Но не в обсуждении «Весны»?

— Момент ушел. Я был бы счастлив поставить первую «Весну священную» в Большом театре, но теперь у них уже есть своя версия.

— А почему вы отменили премьеру тогда, в 2013-м?

— После всех известных событий обстановка в Большом представлялась мне несколько нестабильной. Я близко дружу с Сергеем Филиным, а вы знаете, что с ним тогда случилось много неприятностей. Но всё это — дела давно минувших дней; сейчас мы уверенно смотрим в будущее.

— У вас есть планы поставить что-нибудь специально для Светланы Лунькиной, которую называют одной из любимых ваших балерин?

— Я люблю Светлану. Много бываю в Канаде, и мы с ней регулярно там встречаемся. Она невероятная танцовщица, одаренная и физически, и эмоционально, и ментально. Я бы очень хотел снова с ней поработать.

— Вы смотрели церемонию открытия Олимпиады в Сочи?

— Да. По телевизору, конечно.

— Что скажете о хореографии?

— Это было впечатляюще — увидеть историю России. Подобные церемонии — всегда огромная ответственность, притом что тебе дают мало времени. Масштабы стадиона огромны, и поставить там танцы крайне трудно. Столь же трудно снять их на камеры. Но в Сочи получилось здорово и совсем не похоже на Лондон и Пекин. У каждой страны свой взгляд на мир — и мне это по душе.