Театральная компания ЗМ

Сверлийцы. Эпизод V

Электротеатр Станиславский, Москва
Номинации на Премию «Золотая Маска» 2016г. - «Лучший спектакль в опере», «Лучшая работа дирижера», «Лучшая работа режиссера», «Лучшая работа композитора», «Лучшая работа художника в музыкальном театре», «Лучшая работа художника по костюмам», «Лучшая мужская роль» (Сергей Малинин)
Композитор: Владимир Раннев

Автор либретто, режиссер: Борис Юхананов

Дирижер: Филипп Чижевский

Художник: Степан Лукьянов

Художник по костюмам: Анастасия Нефедова

Художник по гриму: Ксения Горчева

Художник по свету: Евгений Виноградов



Московский ансамбль современной музыки

Вокальный ансамбль N’Caged Арины Зверевой

Ансамбль Questa Musica, художественный руководитель Мария Грилихес



Артисты: Сергей Малинин, Андрей Капланов, Алена Парфенова, Людмила Ерюткина, Татьяна Кокорева, Мария Грилихес, Анна Шавердьян, Екатерина Коломина, Мариам Аветисян, Анастасия Полянина, Наталья Романова, Александр Феодулов, Никита Михайлов, Евгений Сапелов, Владимир Старцев, Николай Басов, Владимир Красов, Дмитрий Волков, Василий Коростелев



Продолжительность 1 ч. 25 мин.

Возрастная категория 16+

«Сверлийцы» Бориса Юхананова – это совершенно отвязный и при этом тщательно детализированный текст. Интеллектуальный трэш. Игрушечная цивилизация, которая нам явлена через опознаваемые приметы – улицы городов, транспортные средства, бренды ширпотреба, типажи и социальные отношения, – выступает глобальной ролевой игрой, обнуляющей реальность. Это род критического, псевдоинфантильного подхода к миру, в котором мы сегодня оказались, и в этом подходе главное – не само наблюдение, а интонация наблюдения. Подходя к этому тексту, невозможно работать со смыслообразованием, надстраивать слова звуком. Этот текст прослоен двойным и тройным самоотрицанием, и «искать правды», как когда-то Мусоргский, тут как-то даже неловко. Поэтому какое-то время я жил в конфронтации со «Сверлийцами», пока не подобрал ключ. В итоге у меня все выстроилось в идею музыкальной формы, которая стала самостоятельно работать с текстом как машина.

Роман Юхананова (как и сам он, мне почему-то кажется, что, в отличие от некоторой части современных сочинителей, Юхананов и буквы, которые он производит на свет, – это одно и то же) в моей опере получился хрупким и трогательным. Он так – хрупко и трогательно – проинтонирован. Но жесткая, даже жестокая звуковая конструкция, в которой он оказывается, закаляет его. И если говорить о какой-то музыкальной драматургии, то она – в сопротивлении материала, интонационного, вокального, частного, интимного, в общем, очень человеческого.

Полтора часа моей оперы – это сквозное действие, там нет номерной структуры, звучание не прерывается ни на секунду. Есть некоторые внутренние соответствия условных разделов музыки и текста (Третье и Последнее действия романа, разделенные двумя Интермедиями), но извне, по эту сторону музыкальной ткани, это членение не прослушивается, все звучит как один полуторачасовой трек. При этом весь текст пропевается без купюр, но нет структуры реплик, диалогов, часто даже речевого синтаксиса. Там все как бы заряжает друг друга, из одного прорастает в другое. Или одно подталкивается другим. Практически всегда все поют и играют, отдыхать музыкантам в этой партитуре некогда. А в кульминации такое давление звука, что в некоторых местах пара исполнителей – я подглядел – подписали себе в партиях «вставить беруши», то есть громкость немыслимая и это надолго.

Это моя третья – после «Синей бороды» и «Двух актов» – опера, и у меня не было проблем с работой в крупной сценической форме. Был долгий период соотнесения себя с причудливым юханановским миром, а потом вдруг паззл собрался, и возникло ощущение, что «минута – и стихи свободно потекут». И действительно, написалось все легко и азартно, за 4 месяца.

Владимир Раннев