Голливудская дива

Некоторое время назад, когда я в очередной раз приехал в Петербург, Юрий Шварцкопф поинтересовался, не хочу ли я поставить новый спектакль в Театре музыкальной комедии. Он предложил мне оперетту. Я был изумлен, поскольку никогда ничего подобного не делал. Но предложение пробудило мое любопытство, и я спросил: «Как Вы это видите?» Ответом было: «Нужна хорошая история, которая близка аудитории во всем мире».

Я просмотрел 127 оперетт и взял за основу либретто «Axel an der Himmelstur» на музыку Ральфа Бенацки – историю о голливудской диве по имени Глория и молодом, амбициозном журналисте Акселе, мечтающем сделать головокружительную карьеру. Одной из причин моего выбора послужил тот факт, что исполнительница главной роли должна быть актрисой с низким голосом вместо привычного для оперетты сопрано.

Когда одобрение было получено, я засучил рукава: потребовалось сократить неимоверно длинный текст – урезать бесконечные диалоги и написать несколько новых, убрать один из двух антрактов и, объединив усилия других участников постановочной группы, собрать все идеи в новом либретто.
Наш спектакль можно назвать музыкальной комедией, по ощущению – немного опереттой, но и почти мюзиклом, благодаря особой энергии, присущей этому жанру.

Корнелиус Балтус

Интерес к мюзиклам, возросший за последнее время в нашей стране, прочно связан с громкими названиями лучших образцов жанра.

Мы решили взять произведение, практически незнакомое российскому зрителю, будучи абсолютно уверены, что открывать новое необходимо. Тем более в случае, когда речь идет о материале, имевшем огромный успех, но незаслуженно забытом. Оперетта «Аксель у врат небесных», лежащая в основе нашей постановки «Голливудская дива», была в свое время настоящим хитом. А ее автор – австрийский композитор Ральф Бенацки – одним из самых успешных и востребованных композиторов своего времени. Главной «декорацией» для рассказанной в ней истории – конечно, истории любви! – стала знаменитая фабрика грез Голливуд в лучшие ее годы: 30-е годы XX века. А ни с чем не сравнимая атмосфера мира кино – блеск и роскошь жизни звезд и оборотная сторона этой медали, на которой восторженное обожание толпы соседствует с одиночеством кумиров, – была «заправлена» прекрасной музыкой.

Юрий Шварцкопф