Театральная компания ЗМ
Джакомо Пуччини

Мадам Баттерфляй габт

Большой театр, Москва
Номинации на Премию «Золотая Маска» 2006г. - «Лучший спектакль в опере»,«Лучшая женская роль» (Адина Нитеску)
опера в 2-х действиях
Либретто Луиджи Иллика и Джузеппе Джакоза

Нотный материал предоставлен G.RICORDI & CO., Bühnen- und Musikverlag GmbH, München.



Режиссер-постановщик, сценограф, художник по свету Роберт Уилсон


Музыкальный руководитель постановки и дирижер Роберто Рицци Бриньоли

Художник по костюмам Фрида Пармеджани

Главный хормейстер Валерий Борисов

Дирижер Игорь Дронов



Артисты: Адина Нитеску, Лолитта Семенина, Роман Муравицкий, Максим Пастер, Андрей Григорьев, Дайнюс Стумбрас, Елена Новак, Ирина Долженко, Марат Галиахметов, Леонид Виленский, Вадим Лынковский, Валерий Гильманов, Юрий Маркелов, Оксана Ломова, Ирина Рубцова, Ирина Удалова, Николай Казанский, Владимир Красов, Александр Полковников, Наталья Ершова, Михаил Сычаев, Никита Подвысоцкий, Егор Казаков



Продолжительность 3 ч. 15 мин.


Опера для меня – это не только то, что мы слышим, но и то, что мы видим. И то, что мы видим, может быть столь же важно, как и то, что слышим; а то, что мы слышим, столь же важно, как то, что мы видим. Наши зрение и слух очень сильны, когда они вместе. К сожалению, в западном театре очень распространено мнение, что опера – это лишь музыка и пение. Но само слово «опера» означает «дело» и подразумевает единство всех составляющих!

Я не вижу разницы между собственно постановкой спектакля, его оформлением и созданием световой партитуры: все это части одного целого. Свет в спектакле имеет свой ритм, и движение имеет свой ритм, декорации – свой, и музыка тоже, и свой ритм имеет текст. И когда все это соединяется, они не должны иллюстрировать друг друга.
Музыка может быть медленной и нежной, движение – резким. Так возникает напряжение между тем, что мы видим, и тем, что мы слышим.

Чистота эмоции и чистота цвета полностью меняются, когда эмоция глубинна. И в этом истина. Я надеюсь, что мы с артистами достигли такого состояния, когда то, что мы видим, и то, что мы слышим на сцене, соединившись, окажется истиной.
Роберт Уилсон




Большой театр стал первым российским театром, в котором поставил спектакль гений театрального авангарда XX века Роберт Уилсон.
«Мадам Баттерфляй» – эталон театрального минимализма. Абсолютно пустая сцена с огромным, постоянно меняющим цвет экраном в глубине. Крайне скупой реквизит, любая деталь которого выглядит дизайнерским шедевром. Геометрическая пластика мизансцен: певцы перемещаются как по невидимым рельсам, но иногда эти прямые может перечеркнуть сложная ломаная линия. Кроме того: долгие напряженные моменты статики и, конечно, подробно разработанный словарь символических жестов.

То, что делает Роберт Уилсон с «Мадам Баттерфляй», – не трактовка, а перекодирование оперы: замена поверхностной японской экзотики на внутреннюю рифму с восточной традицией, в частности с театром но. Этот ход иллюстрирует и смену общего культурного сознания в XX веке: для времени Пуччини был характерен именно внешний интерес к Востоку, для 1960-1970-х – попытки адаптации более герметичных элементов восточной культуры (йога, дзэн-буддизм) к потребностям театрального авангарда. Его требования к артистам, наверное, тоже логично сформулировать в восточном стиле: в идеале Уилсону нужно то, что называется концентрацией и медитацией, – только так можно наполнить энергией и эмоцией эту сценическую форму.
«Ведомости»



фотография © Дамир Юсупов