Юдифь
Фонд «Alma Mater», Санкт-Петербург
Номинации на Премию «Золотая Маска» 2022 г. – «Лучший спектакль в драме, малая форма», «Лучшая работа режиссера», «Лучшая работа драматурга», «Лучшая женская роль» (Катерина Таран).
Режиссер: Борис Павлович
Композитор: Алексей Востриков
Художник: Ольга Павлович
Видеохудожник: Кеша Башинский
Художник по свету: Анатолий Ляпин
Исполняет: Катерина Таран
Создано для пространства Дома Радио
Спектакль идет на украинском языке
Продолжительность 2 ч.
Возрастная категория 18+
Композитор: Алексей Востриков
Художник: Ольга Павлович
Видеохудожник: Кеша Башинский
Художник по свету: Анатолий Ляпин
Исполняет: Катерина Таран
Создано для пространства Дома Радио
Спектакль идет на украинском языке
Продолжительность 2 ч.
Возрастная категория 18+
Мне нравится, что это в некотором смысле старомодный спектакль. Плоть от плоти Дома Радио, поэтому мне хотелось сделать посвящение тем артистам, которые записывали здесь аудиоспектакли. Что-то такое глубоко старинное, архаичное: актер примеривается к тексту, перевоплощается в персонажа. Посвящение такому театру, который сейчас во многом уходит, но который мне дорог.
Есть и нечто нетипичное: я сам не знаю, о чем дословно говорит актриса в моем спектакле. Есть в этом и захватывающее: я каждый показ вместе со зрителями стараюсь расслышать что-то еще в незнакомом мне украинском языке пьесы Клима.
Удивителен опыт работы с иноязычной пьесой, принципиально без перевода в руках. Я отдал эту пьесу Кате и сказал: «читай», потому что я очень плохо понимаю по-украински. Мы договорились, что Катя будет читать с листа, и что я пойму – то пойму.
Я помню, с чего началась история «Юдифь»: услышав однажды украинский язык, я вдруг внутри сжался. Певучий, прекрасный язык отозвался во мне языком из новостей, сводками с фронта. Я понял, что мне срочно нужно что-то делать с этим болезненным ощущением. Я режиссер, и я сделал единственное, что я умею: поставил спектакль на украинском языке.
Борис Павлович
Есть и нечто нетипичное: я сам не знаю, о чем дословно говорит актриса в моем спектакле. Есть в этом и захватывающее: я каждый показ вместе со зрителями стараюсь расслышать что-то еще в незнакомом мне украинском языке пьесы Клима.
Удивителен опыт работы с иноязычной пьесой, принципиально без перевода в руках. Я отдал эту пьесу Кате и сказал: «читай», потому что я очень плохо понимаю по-украински. Мы договорились, что Катя будет читать с листа, и что я пойму – то пойму.
Я помню, с чего началась история «Юдифь»: услышав однажды украинский язык, я вдруг внутри сжался. Певучий, прекрасный язык отозвался во мне языком из новостей, сводками с фронта. Я понял, что мне срочно нужно что-то делать с этим болезненным ощущением. Я режиссер, и я сделал единственное, что я умею: поставил спектакль на украинском языке.
«Юдифь» – спектакль на украинском языке, носителем которого является актриса. Катерина Таран не только аутентично произносит слова, она удивительно владеет мелодикой слова. Строки пьесы о том, как Юдифь пробирается в стан Олоферна, не может противостоять обаянию этого харизматичного человека, уставшего и предчувствующего свою смерть, отрезает ему голову, звучат как пение, как заплачка. Те, кто не знают языка, воспринимают текст через отдельные узнаваемые слова, через интонацию, но и знание языка в какой-то момент отказывает: ловишь себя на том, что вязь слов гипнотически подчиняет сознание, уводя в лабиринты ассоциаций. За спиной актрисы на стену транслируется перевод, и это еще одно измерение спектакля – деликатно мерцающее остранение. Перевод намеренно неточен, редуцирован, похож на субтитры в оперном спектакле. Для того, кто знает язык, в этом есть юмор, игра, для того, кто не знает, – отчуждение актрисы от зрителей, ее объективация, ведь актриса как будто остается безъязыкой: для большинства зрителей ее речь звучит почти абстрактно.
интернет-издание «Летающий критик»
«Юдифь» – спектакль сложной партитуры. Драматическая и музыкальная линии живут внутри строгой постдраматической структуры, и партнером Кати Таран здесь является текст. Язык дан ей самой, чувство тоже, а вот текст/буквы живут отдельно, ритмически и графически аккомпанируя монологу, переводя его, но, скорее всего, буквы тут иллюстрируют работу сознания и подсознания. И способность думать быстро (тогда строчки бегут стремительно), и распадение, замирание мысли, распад ее на буквы.
«Петербургский театральный журнал», блог
В тексте Клима библейская история об убийстве полководца Олоферна иудейской патриоткой Юдифью недвусмысленно проецируется на нынешний русско-украинский конфликт. Актриса Екатерина Таран – украинка, и говорит на родной мове, постепенно переодеваясь из современной одежды в национальный костюм и сливаясь со своей героиней. Она идет в стан ассирийцев с серпом в руках убивать врага, но вместе с ним ей придется уничтожить и свою единственную, так некстати вспыхнувшую любовь. В спектакле Бориса Павловича интересна не только актуальная тематика, но и особый многоканальный способ восприятия. Мы слышим украинскую и русскую речь, читаем титры на двух языках, не дублирующие текст, но дополняющие его новыми смыслами, слышим музыкальные композиции Алексея Вострякова – и из этой полифонии рождается почти античная по объему и накалу страсти трагедия чувства и долга, выбора и предопределения, ненависти и любви.
Марина Шимадина
