Одолжите тенора

Лучшие фарсы – про театр. Шекспир, Мольер, Фрейн, Брукс, Людвиг, Ианнуччи… Их фарсы – с самыми высокими ставками, с самым ценным на кону, где за минуту до катастрофы надо неведомой авантюрой всех спасти – находят свое место действия именно в театре. Мне кажется, это потому, что в театре, как и в хорошем фарсе, всем всегда очень важно, как. И порой совсем не важно, что.
«Одолжите тенора» Кена Людвига, один из самых переводимых, коммерчески успешных, нашумевших фарсов «хлопающих дверей», губит во мне всякий цинизм и обезоруживает меня своей простой и доброй моралью: спасения и таланта нет смысла ждать «извне», а стоит лишь допустить, что талант мирового значения совсем рядом, и не бояться в него верить и вкладываться.
Для меня этот урок был более чем усвоен в работе со Свердловской музкомедией, труппа которой абсолютно бесстрашно «впрыгнула» в мюзикловую адаптацию композитора Брэда Кэрролла и либреттиста Питера Шэма. Их версия «Тенора» требует от артиста филигранного, мюзиклового существования, стирая грань между музыкальными номерами и драматическими сценами. Мюзикл-фарс такой сложности требует жесткой режиссерской застройки и математической точности исполнения, но при этом спектакль должен дышать, артист должен эти правила игры присвоить, обжить их и чувствовать себя в них совершенно свободно. Перед нами стояла задача бескомпромиссно соответствовать бродвейским канонам жанра, но при этом найти, где пьеса откликается у российских артистов и зрителя. И вы себе представить не можете мою радость, когда заложенный композитором и либреттистом оммаж классическому Бродвею 30-х стал на репетициях узнаваться не через призму просмотренных видеокассет и роликов, а через отражение стен родного театра. В номере встречи Мерелли в отеле – отразили сцену Парада из мюзикла «Хелло, Долли!», российская премьера которого была в Свердловском музкоме в 1974 году, а в Клезмерских подшучиваниях в оркестровке иронично цитировался идущий до сих пор в театре «Скрипач на крыше».
Команда театра разделяет со мной поистине сумасшедшую идею, что жанр мюзикла может безапелляционно найти свою почву и укорениться в России. Пригласил меня в этот театр Михаил Вячеславович Сафронов, который любому герою любого театрального фарса даст фору. Ему всегда было все очень важно.

Просто удивительно, как опера с опереттой, да и классический мюзикл, обожают прием «театра в театре»: действие разворачивается где-нибудь в закулисье, основной сюжет двигается параллельно «театральному», герои мечтают и о сцене, и о любви – примеров масса, от «Сказок Гофмана» до «Призрака оперы». Ситуация приобретает особую пикантность, когда современный мюзикл рассказывает об оперных делах без придыхания, а с ясными пародийными намерениями, но в итоге признается опере в любви. «Боже, благослови оперу!» – произносит один из героев мюзикла «Одолжите тенора» – и с ним согласны не только персонажи спектакля.