В кольцах

Для меня писатель это — прежде всего, язык. Мне нравится, как Некрасова пишет, как формулирует мысль, её стилистическое своеобразие, фантасмагоричность. Вообще, фантастический реализм — направление, важное для русской литературы. Здесь можно вспомнить и Гоголя, и Платонова, и Булгакова, и Ремизова, из современников — Мамлеева, Сорокина. Эти писатели мне очень близки. И Некрасова продолжает эту традицию.
В повести «Несчастливая Москва» человек сталкивается с некоей катастрофой, с ситуацией, которую изменить не в силах. Ты сбит с толку и вынужден снова и снова проверять всё на себе, проживая разные состояния и эмоции: от непонимания до отчаяния, от бунта до абсолютного принятия, до подчинения обстоятельствам и смирения. Нам сейчас это очень знакомо и близко.
Ещё мне очень нравится интонация Некрасовой, её чувство юмора. Это уникально, когда человек может посмотреть на любую, даже трагическую, ситуацию со значительной степенью отстранения, иронии: да, мы оказались в такой ситуации, что будем делать? 

Я безумно люблю Москву, для меня это сложный и странный город. И меня всегда мучило, что совсем нет текстов, где она в её современном виде описывалась бы со всеми её кафе, плиткой, теми, кого раньше называли хипстерами, а теперь называют миллениалами, и со всеми остальными её обитателями. Для кого она? Почему она такая «другая»? Как человека, который много бывает в регионах, и видит разницу между Москвой и всем, что за её пределами, меня всегда мучила идея расплаты за этот условный комфорт. Это было моё личное исследование Москвы в ситуации ежедневно меняющихся видов апокалипсиса.