L.A.D.

Для своего балета я выбрал кантату «Дар» на стихи Державина. Не могу сказать, что мне близка эта поэзия, но музыка перебросила мост из прошлого в настоящее и давала подсказки. «Дар» для меня – ребус, к нему нужно было искать ключ. Получилось коллажно и не без привлекательного хулиганства, которое у Десятникова в избытке.

О чем балеты? Кто-то скажет – о метафизике, кто-то – о человеческой комедии или об игре в бисер. Тривиальность вербального ответа «все это, вместе взятое» бессловесный танец способен избавить от прямоты высказывания, а значит, от банальности.
Присущее танцу потенциально большее смысловое значение, чем у слова – третья, после исполнения, причина удач балетного вечера. Первая причина, конечно – выбор композитора, который не бывает однозначным.

Балетный проект L.A.D. – прежде всего, инициатива пианиста Алексея Гориболя, неутомимого пропагандиста творчества Леонида Десятникова, друга и соратника главного петербургского композитора-постмодерниста, чью музыку Гориболь, как никто, любит, исполняя ее не одно и даже не два десятилетия.  Инициалы композитора, вынесенные в название, удачно отыгрывают затею с первоначальным посвящением проекта 65-летию Десятникова.
«Три тихие песни» в постановке Максима Петрова затаенным звуковым комментарием (из титров к фильму «Подмосковные вечера», пьесы «В честь Диккенса» и «Вариаций на обретение жилища») сопровождают кабинетный «белый балетик» для трех пар танцовщиков, словно бумажный кораблик, складываемый из образов, идеализирующих взросление. Огромные и нелепые (тоже как из бумаги) предметы игрушечного мира художницы Марии Трегубовой знаменуют стартовую черту осмысляемой жизни.    
«Безупречная ошибка» Максима Севагина (на музыку пьес «Как старый шарманщик» и «Элегия») переворачивает белый мир начала в черную изнаночность юношеских иллюзий. Две пары с эффектом «недоодетости» выстраивают дуэты, дополняя собою друг друга и докручивая-доверчивая разные комбинации отношений, где все равно чего-то не хватает.
Прелестной, хотя и грустной, гармонией мерцает «Праздник уходящих» Андрея Кайдановского, изложившего под вальс из спектакля «Живой труп» и музыки к фильму «Эскизы к закату» поэтичную историю «любви к родному пепелищу, любви к отеческим гробам». Колоритнейшее местечковое семейство оживает в глазах их потомка смачным «цитированием» давно отзвеневших реалий их судеб, отношений, привязанностей.
В конце под хоровой зачин кантаты «Дар» на стихи Державина большая группа танцовщиков, ориентированных хореографией Славы Самодурова рефлексировать на темы избранной профессии, демонстрирует некий зазор, в который так легко угодить, если от коллективных трудов вас отвлекает поиск собственной индивидуальности.