Польская пьеса в Черном

Документальные и мифологические, реалистические или метафизические, авангардные или рассчитанные на коммерческий успех, современные польские пьесы имеют одну общую черту. Они существенным образом отклоняются от основного направления польской драматургии XIX-XX веков. В них не найти гротескных моделей реальности, которые были у Виткация, Гомбровича и Мрожека. Редкостью становится поэтическая драма, особо чтимая польским театром в XIX-XX веках.


Новые авторы хотят, прежде всего, очертить и проанализировать новую реальность. Не случайно многие из них имеют опыт работы в журналистике. Драматург сегодня уже не является ни вдохновенным проповедником, ни сторонним наблюдателем, как в XIX веке, он – непосредственный участник событий, о которых пишет в своих пьесах. Создается драматургия очевидцев, быстро реагирующая на перемены.
Контекст современных пьес понятен зрителям – они в нем существуют. Это основательно меняет роль самой драматургии, которая становится рупором социальной коммуникации. Отсю¬да обращение авторов к актуальным проблемам, разговорному языку. На этом фундамент выстраивается вес больше текстов, отшлифованных в литературном и сценическом плане, которые не только отражают действительность, но и создают ее – или деконструируют, как, например, это делает Масловская. Для того, чтобы лучше понять и описать мир.


В России и в Польше драматургов часто упрекают в том, что они изображают действительность слишком мрачной. «Почему вы не даете людям надежду и силы для жизни?» – спрашивают некоторые критики. Как будто драматургии и театр болеутоляющее, которое поможет забыть о своих проблемах. Театр в Польше по-прежнему остается одним из немногих мест, где ведется открытая, но болезненная дискуссия о современной жизни. Быть может, когда-нибудь придет время более оптимистических историй. Пока что их нет.





Пьеса во все времена была инструментом анализа действительности. Сегодняшняя польская пьеса – инструмент высокой точности. Она иная, чем российская новая драма. Новая драма предпочитает описывать реальность средствами самой реальности, тогда как польские драматурги выстраивают по отношению к ней поэтическую дистанцию. В Москве польскую пьесу хорошо знают, во многом благодаря книге свежих переводов под редакцией Романа Павловского (три пьесы из сборника как раз читают в театре «Школа драматического искусства»). А той славе, которую завоевала у нашей театральной молодежи Дорота Масловская – enfant terrible польской сцены, – может позавидовать любой драматург, российский или западный, живой или классик. Отдельное отношение к польской пьесе у «Золотой Маски»: оно связано с успехом прошлогодних гастролей спектакля «У нас все хорошо» Гжегожа Яжины. Этот спектакль говорил о современной Польше те откровенные вещи, которые мы знаем про себя самих, но не решаемся в них признаться. И этот спектакль был поставлен опять-таки по новой пьесе (это была все та же Масловская). Тогда-то было решено, что новой пьесы много не бывает, и к программе польского театра в Москве нужно перевести самые свежие тексты. Три из шести переводов будут прочитаны в сентябре на фестивале «Любимовка». А три самых характерных, самых «польских» пьесы мы покажем в программе «Польский театр в Москве» на «Золотой Маске». Это «Чемодан» Малгожаты Сикорской-Мищчук о французе, обнаружившем в Музее Катастрофы чемодан своего отца; «Пьеса для ребенка» отчаянного нонконфрмиста Павла Демирского, представившего, случилась бы денацификация, если бы Вторую мировую выиграли немцы; «Мы, дети сети» Дороты Масловской, построившей пьесу на записях реального молодого блогера.

Две программы новых польских пьес, которые сложились в рамках проекта «Польский театр в Москве», – это лучшие пьесы из уже хорошо известных и новинки. Читки в «Школе драматического искусства» и Театре.doc – это два подхода к современной пьесе: опытных мастеров, до сих пор избегавших современной пьесы, и совсем молодых режиссеров, выросших на новой драме. Это два пространства: белый театр-храм Анатолия Васильева и черный полуподвал Театр.doc. И это ничуть не соревнование. Вопроса, кто выиграет, не стоит. В выигрыше, разумеется, окажется русский театр которому как воздух, нужны современные тексты.